.

Практически у каждого народа России есть свои обряды и поверья, связанные с беременностью. Современная наука подтверждает мудрость этих традиций, ведь основаны они не столько на суевериях, сколько на вековом опыте и понимании физиологических процессов в организме женщины. Показательно, что "беременные" приметы у разных этносов очень похожи.

   У славян рождение человека считалось одним из величайших таинств. Поэтому беременную старались беречь от чужих глаз и потусторонних сил. Она до последнего держала свое положение в тайне даже от близких родственников. Расспрашивать женщину о беременности было не принято. Считалось, что открыто интересоваться этим может только тот, кто желает навести порчу. Скрыть живот женщинам помогала просторная одежда, присобранная под грудью.

Славяне верили, что душа бессмертна и после смерти физического тела может вернуться в этот мир в облике другого человека. Существовало представление, что души родственников могут возрождаться только в пределах своего рода. То есть в каждом новом ребенке славяне видели души бабушки, прадедушки или дедушки. А беременную воспринимали как "связующее звено" между этим и "иным" миром, носительницу магической силы. Обижать ее боялись, ведь это приравнивалось к оскорблению всего рода. Никто не хотел навлекать на себя и свой дом гнев предков. Плохой приметой считалось отказать женщине на сносях в просьбе. Говорили, что отказавшему мыши прогрызут в одежде дыру в форме предмета, который он пожалел.    От потусторонних сил беременные защищали себя оберегами: иголками без ушка, продетыми в ворот, бусами с ягодами пиона, поясами из шерстяной нити или рыболовной сети. На ночь женщина могла надеть штаны или рубаху мужа, чтобы нечистая сила приняла ее за мужчину. На порог комнаты, где она спала, клали топор острием к выходу, втыкали нож, вешали на дверь икону.

Существовали и народные приметы, связанные с беременностью. Если женщине хотелось соленых или острых продуктов, ждали мальчика ("Ешь редьку, принесешь Федьку"). Сладких – девочку. Если беременная предпочитала хлебные горбушки – будет мальчик ("Ешь горбушку – принесешь Илюшку"), мякиш означал девочку. Легкие три месяца беременности - мальчик родится, тяжелые – девочка. Пол будущего ребенка определяли также по волосам предыдущего. Если волосы новорожденного заканчивались хвостиком, следующей должна быть девочка. Ровные – мальчик. Рождение близнецов связывали с тем, что мать во время беременности ела плоды-двойчатки или яйца с двумя желтками.    Перед родами беременной нельзя было стричь волосы, так как в них заключается жизненная сила человека. Мыть их и расчесывать можно было только в специально отведенные дни. Нельзя было смотреть на страшное: ребенок родится некрасивым. Беременная не должна была ничего шить и латать, иначе у малыша будет родимое пятно (заплата на щеке) или путь при рождении ему "будет зашит". По этой же причине на одежде будущей родительницы не должно было быть узелков. Считалось, что узел завязывает ребенку выход в мир. Ожидающая младенца женщина не должна была сидеть на пороге. Дело в том, что порогу приписывались магические свойства как границе между двумя мирами. Впрочем, за этой приметой в первую очередь просматривается забота о будущей матери, ведь порог опасен сквозняками. Нельзя было пролезать в окно и шагать через полено: роды будут трудными. Кроме того, мать не должна была сама готовить приданое для малыша.

Чтобы вызвать дождь во время засухи, беременную обливали водой. Если же женщина на сносях трижды ударит корову своим передником, та будет лучше телиться. Верили, что уход за беременной женщиной излечивает от бесплодия.

   Как и у большинства других народов, у татар бесплодие считалось великим горем, а беременность – счастьем и подарком свыше. Если в семье долго не появлялся ребенок, главной виновницей считали женщину. Сибирские татары называли ее корык ("сухая"). Для спасения от бездетности обращались к знахарям и повитухам, носили написанные муллами амулеты, ходили по святым местам, был распространен специальный массаж живота.

Наступление же беременности было связано с целым рядом правил поведения и всевозможными запретами. При этом женщине на сносях всячески потакали и по возможности выполняли все ее гастрономические запросы. Помочь, услужить беременной считалось "савап", то есть богоугодным делом.    Угадать пол ребенка сибирские татары пытались по внешнему виду беременной. Если женщина дурнела, выглядела бледной и больной, считалось, что родится девочка, которая забирает красоту матери. Пышущей здоровьем румяной женщине пророчили мальчика. Кстати, эта старая татарская примета актуальна среди беременных по сей день. Был метод определения при помощи яйца. Для этого будущая мама отваривала несколько яиц, выбирала и чистила понравившееся. Углубление на макушке обещало рождение мальчика, сбоку – девочки. Боль в пояснице во время беременности тоже предвещала рождение девочки.

Чтобы ребенок родился красивым будущей маме советовали есть больше яблок. Появление же на свет близнецов считалось двойным счастьем, и маме двойняшек прощались все грехи.    Вообще, по нормам народного этикета, у сибирских татар не было принято обсуждать положение женщины, вынашивание ребенка или сам процесс родов. Это было сакральной темой, не предназначенной для мужских ушей. Если татарки и говорили между собой на тему беременности, то украдкой и полушепотом.

   Традиция скрывать наступление беременности существовала и у башкир. А если о ней и сообщали, то иносказательно: "ауырлы" ("с тяжестью"), "йоге бар" ("с поклажей"), "буйында бар" ("есть что-то в стане").

Кормить беременную можно было только честно заработанной пищей, иначе ребенок вырастет лентяем. Ей запрещалось ходить по гостям и есть чужую еду, так как ребенок может родиться с дурным нравом.    Беременной нельзя было прясть, вязать спицами, крючком. Согласно суевериям, завязывание узлов могло спровоцировать тугое обвитие пуповины вокруг шеи ребенка. Нельзя было сидеть, сложа ногу на ногу, скрещивать ноги, так как это могло привести к осложнениям во время родов.

Все болезни и недомогания беременной башкиры связывали с нечистой силой, для изгнания которой использовались амулеты и обереги, например "бетеу" (бумагу с изречениями из Корана, обшитую тканью или кожей). Иногда под порог дома зарывали голову волка или собаки.    В башкирских селах Саратовской области до сих пор сохранились обычаи и обряды, связанные с предсказанием пола ребенка, например "елгв бесеу" ("кройка выреза платья"). Перед родами мать или свекровь беременной выкраивали из ткани горловину платья, складывали пополам и клали под кошму. Если первым в дом входил мужчина, ждали рождения мальчика. Если женщина – девочка. Хорошим знаком считалось, если в дом заходили маленькие дети. Это означало легкие и скорые роды.

   Крымские татары рассказывали о беременности только родным, чтобы уберечься от сглаза. По этой же причине женщина "в положении" старалась поменьше появляться на людях. На самих родах присутствовала только повитуха или близкий человек (мать, сестра, свекровь). Татары считали, что чем меньше людей знают о родах, тем легче они пройдут.

Беременной не рекомендовалось выходить на улицу ночью, смотреть на людей с физическими недостатками, посещать похороны. Нельзя было ничего на себе прятать, иначе, согласно поверьям, у ребенка будет родимое пятно. Для будущего малыша нельзя было ничего шить, вязать или покупать. Все необходимое готовила мать беременной и дарила только после родов.    Караимы, религию которых считают одним из ответвлений иудаизма, своим беременным запрещали входить в храм.

   Главной задачей молодой женщины казахи считали рождение детей. Бесплодие же воспринималось как величайшее горе и нередко становился причиной разводов и многоженства. Вину за бездетность практически всегда возлагали на женщину.

Множество обрядов у казахов было связано с защитой невесты от бесплодия. Существовал даже обычай кормления собаки в подоле девушки, что должно было способствовать ее многодетности: "Невеста будет много рожать, как собака".

Своих беременных казахи берегли, разрешали не соблюдать религиозный пост ("ораза"), потакали их прихотям в еде ("жерик"). При этом ожидающая ребенка женщина до последнего продолжала трудиться по хозяйству.

Свекровь по поводу первой беременности невестки устраивала угощение для женщин аула, которые поздравляли молодуху и приносили ей подарки. В гости к будущей матери нельзя было ходить без гостинцев, то есть "с пустыми руками", иначе у нее воспалится горло.

Нежелательной для беременной считались мясо зайца, верблюда, рыбы, печень волка. По представлениям казахов, эта пища могла повредить здоровью ребенка. Беременная избегала есть мясо со щиколотки животного, а предпочитала мясо с голени.

Пол ребенка тоже пытались угадать по пищевым предпочтениям его матери. Если беременной хотелось сладостей, значит, ждали девочку. Предвестником появления на свет мальчика считалось желание женщины поесть мясо диких животных: тигра, медведя.

Казашки во время беременности не стригли волосы, с наступлением темноты старались не выходить из дома, не присутствовали на похоронах, избегали контактов с бездетными и больными людьми.

   Многие северные народы верили, что до зачатия душа ребенка живет птицей на небесном дереве. Поэтому увидеть птицу во сне считалось предзнаменованием скорой беременности. От матери к дочери северяне передавали специальных кукол - символы божеств материнства. Иногда во время схваток такую куклу держали на животе, а после родов шили ей новую одежду.

Так же как у многих других народов у чукчей материнство было почетной обязанностью женщины. Не способную к деторождению чукчанку называли презрительным словом "эскыко" – яловая. В былые времена она фактически становилась рабыней, выполняла самую грязную работу и не имела никаких прав в стойбище. Беременность же тщательно скрывалась, так как чукчи боялись привлечь внимание злого духа Келе.

Нганасаны и вовсе запрещали своим женщинам на последних месяцах беременности отлучаться из чума. Никому не разрешается проходить между будущей матерью и ее мужем. При этом мужчина должен был спать отдельно от жены. Нганасанке было запрещено есть зайцев, чтобы ребенок не стал пучеглазым и косым, мясо уродливого теленка, чтобы ребенок не родился с физическими изъянами. Представители этого народа были уверены, что удачные роды зависят от духа-хозяина луны, поэтому молились ему по утрам и вечерам.

У нганасанов, так же как и у ненцев, роженица считалась "нечистой". Но нганасанки рожали в семейном чуме, а для ненки ее сородичи ставили отдельный, так называемый "поганый" чум (сямай мядико). Или же беременная выходила из чума и рожала на нарте.

   Чуваши называли беременную женщину "тяжелой", "с грузом", или указывали на то, что в человеке теперь живут две неотделимых друг от друга души. О женщине на сносях чуваши заботились и освобождали от тяжелой работы. Но это не касалось забеременевших вне брака. Незаконнорожденного ребенка приравнивали к "заложным покойникам" (умершим не своей смертью, самоубийцам, проклятым родителями и т.д; их не тела не закапывали, а закладывали - оставляли на поверхности земли, прикрывая ветками, листвой). Считалось, что его рождение может привести к неурожайному году.

Однако к прерыванию беременности чуваши относились очень плохо. "Не мать, а змея та, которая позволяет себе пить коренья или порох, или хну, чтобы выжить ребенка", - говорили о таких в народе.

Во время беременности чувашки продолжали вести домашнее хозяйство, ухаживать за огородом. В народе бытовало мнение, что женщина должна двигаться, иначе ребенок будет слишком большим, а роды - тяжелыми. Если же случался выкидыш, это не всегда становилось поводом для беспокойства. Считалось, что таким образом организм избавляется от "лишнего" и "ненужного". Только когда беременность прерывалась повторно, чуваши подключали магию: читали специальные молитвы, делали обереги.

Чтобы уберечься от злого глаза чувашки старались скрывать свое положение от окружающих. Они прятали живот под одеждой, не носили новых, привлекающих к себе внимание вещей, не распространялись о своем самочувствии, старались не появляться на людях.